Майк Гелприн был замечательным открытием Партенита - для меня.) его рассказ "Вериль", присланный на мастер-класс, прочитала в поезде, и только сейчас восполняю прочие пробелы. как человек он очень адекватный, с юмором и вообще. этот рассказ один из его самых известных, и он правда хорош.
Свеча горела
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду. - Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы? Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой. - Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература? - Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия. "Задаром!" - едва не вырвалось у Андрея Петровича. - Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать? - Я, собственно... - собеседник замялся. - Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то... - Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух. - Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес. - Говорите, я запомню. читать дальше *** В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили. - Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете? Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их. Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы. В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль. "Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду". Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть. *** Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту. - Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать? Максим помялся, осторожно уселся на край стула. - С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили. - Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных. - Нигде? - спросил Максим тихо. - Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим? - Да, продолжайте, пожалуйста. - В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем - люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше - за счёт написанного за двадцать предыдущих веков. Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб. - Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете... Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим! - Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам. - У вас есть дети? - Да, - Максим замялся. - Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня? - Да, - сказал Андрей Петрович твёрдо. - Научу. Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился. - Пастернак, - сказал он торжественно. - Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела... *** - Вы придёте завтра, Максим? - стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович. - Непременно. Только вот... Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, - Максим обвёл глазами помещение, - могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит? Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром. - Конечно, Максим, - сказал он. - Спасибо. Жду вас завтра. *** - Литература это не только о чём написано, - говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. - Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте. Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть. - Пушкин, - говорил Андрей Петрович и начинал декламировать. "Таврида", "Анчар", "Евгений Онегин". Лермонтов "Мцыри". Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий... Максим слушал. - Не устали? - спрашивал Андрей Петрович. - Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста. *** День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий. Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн. Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков. Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый. Классика, беллетристика, фантастика, детектив. Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо. *** Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону. - Номер отключён от обслуживания, - поведал механический голос. Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю? Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу. - А, Петрович! - приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. - Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём. - В каком смысле стыжусь? - оторопел Андрей Петрович. - Ну, что этого, твоего, - Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. - Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался. - Вы о чём? - у Андрея Петровича похолодело внутри. - С какой публикой? - Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал. - С кем с ними-то? - взмолился Андрей Петрович. - О чём вы вообще говорите? - Ты что ж, в самом деле не знаешь? - всполошился Нефёдов. - Новости посмотри, об этом повсюду трубят. Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами. "Уличён хозяевами, - с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, - в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения... По факту утилизирован.... Общественность обеспокоена проявлением... Выпускающая фирма готова понести... Специально созданный комитет постановил...". Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол. Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил. Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё. Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше. - Вы даёте уроки литературы? - глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка. - Что? - Андрей Петрович опешил. - Вы кто? - Я Павлик, - сделал шаг вперёд мальчик. - Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса. - От... От кого?! - От Макса, - упрямо повторил мальчик. - Он велел передать. Перед тем, как он... как его... - Мело, мело по всей земле во все пределы! - звонко выкрикнула вдруг девочка. Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку. - Ты шутишь? - тихо, едва слышно выговорил он. - Свеча горела на столе, свеча горела, - твёрдо произнёс мальчик. - Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить? Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад. - Боже мой, - сказал он. - Входите. Входите, дети.
собираю чумодан, мою голову, ищу шмотки, с работы звонили три раза уже.( моя неделя начинается сегодня и на нее же пропаду из инета. еду в Крым.)) вообще забавно - проезжая мимо Аю-Даг в этом году, думала, как было бы здорово когда-нибудь попасть на осенний фестиваль фантастики. Тадам!!)) там будут семинары, мастер-классы и много интересных людей, что не может не радовать. вся эта канитель проходит в Партените, я там никогда не была, и признаться, немного боюсь. но в поезде будет хорошая компания, чай, подстаканники, шарлотка и пироги с клюквой, а из Курска в мой вагон еще сядет Женя. у нас с ним недописан рассказ, может, и пораскинем мозгой заодно. на обратном пути осяду в Туле у Яны, и заодно совершу вояж по сестрам. одной как минимум.)) и на эту неделю вот что хочу сказать работе:
итак, у меня два дня. на работе гора дел, девочка, которая будет меня заменять, по этому поводу выражается матом. подготовить и отправить выставку и еще одно дело - как приоритет. я буду спать. в поезде - я точно буду спать.)
я выжила там!! ура!!!)))) волны и некие элементы слэма перед сценой были просто жесть, давно в такой "блендер" не попадала)) наверное, похудела на пару кило точно - одежду хоть выжимай.)) для того, чтобы волосы остались в целости - заплела две косы перед концертом - по ходу, это и спасло)) а вообще было очень круто - Деро и ребята молодцы, и фанаты им отвечали так эмоционально, что группа была в полном восторге, в конце даже встали на колени с российским флагом на плечах)) отыграли шикарно, песни были как старые, так и новые. моряцкая песня отлично подошла к костюмам - группа была как раз в костюмах моряков, а зрители раскачивались в такт йохохо и сундуку мертвеца. на бис была Augen auf - к тому моменту я уже сбежала от сцены, и можно было прыгать и даже жестикулировать о чем-то )) рядом стояла парочка с матерью одного из них - все глаз не могли оторвать от сцены)) энергетика бешеная, и голос Деро это нечто! сил вроде ушло много, но кажется, моя простуда куда-то испарилась.)))
встретилась с Маэ и Лисой, - и посидели здорово, и забрала тело для Эйра. надо, что ли, выложить рисунок Эйра, а то он только в моей голове пока. тело великолепное, пластичное, красивое и послушное, мышцы и косточки проработаны просто шикарно. очень довольна, ага. плюс у парня в груди не просто пластик, а сердце, алое и трогательное - оно впаяно туда прозрачной эпоксидкой и приводит меня в состояние мимими.)) волос на парики для персонажа имеется аж два вида, посмотрим, может повторю фишку с волосами Дэма и сделаю, так сказать, колорирование. глаза есть, тканьки припасены. мвахахаха. этот персонаж - весьма красив и непрост, и права на ошибку как обычно нет. только задача чуть сложнее и немного придется подождать.))
спасибо Jolika-Jolika за чудесный вечер - кафе было отличным, и пусть вечер оказался посвящен не панк-, а хард-року, было весьма интересно и познавательно. названия 90% групп я слышала впервые, но конспектировала, и не зря.)) очень интересные коллективы. понравился святой отец, с интересом и знанием дела комментировавший. за отличное чувство юмора и прошаренность - респект.)) надеюсь, еще приду в это уютное место на очередной вечер, посвященный другому стилю музыки.
сегодня снился такой потрясающий сон про космос, что практически в нем жила)) корабль был на высоте во всех смыслах. в связи с этим подумала, что надо бы продлить кайф и повторить дозу Гравитации и остальных ништяков. еще рядом с моим домом обнаружилась очень милая чайная - таймкафе. и пока это самое уютное заведение подобного рода, в каких я была.^^ книги, настолки, тыща сортов чая и диванчики, уютные, заразы.
мейки. этот мейк сделан давно, но почему-то забыла его запостить.) Mr. Needle от Meow
это новый.
сразу оговорюсь - теперь рисую двух больших парней - а не начала раньше, потому что мне сказали с ними не спешить. ^^ надеюсь, я и не сильно затормозила.))) и меня не прибьют.)))
Сижу в фотостудии в отсутствии ее хозяев - на стреме, то есть, и консультирую модель какого-то начинающего фотографа. Фотограф и модель - парни лет 20. Забавно все идет.)))
эти ласка и забота, этот голос по телефону, посреди бешеного рабочего конвейера - выбивают скорее не слезу умиления, а кровь из носа, как будто не знаешь, приручил ты зверя или нет. эта женщина шокирует иногда, иногда любишь ее, иногда не знаешь, что думать. она опасна некоторой неопределенностью, но интересна, как головоломка. она понимает, что у нас все странно, она знает, что я не сдамся.) сегодня весь день мы шлем друг другу эти письма...
Салон был очень интересным - были и знакомые кукольники, и впечатляющие новые - субъективно для меня, тк знаю, конечно, не всех.)
Siu Ling Wang - работы этого мастера видела на прошлом Салоне, ее девочки удивительны.
SOOFFAA мозговыносяще. одно слово.
читать дальшеочень понравилась эта эльфийка. она была трогательная и хорошая, и эх, своих денег безусловно стоила.) ее прямо из рук выпускать не хотелось)) кто знает, вдруг случится чудо и к следующему Салону ее не купят.))
эту вещь мне показала Лиса. чудесный кролик - очень необычная кукла из неизвестной мне пластики, похожей на камень. работа японского кукольника, пострадавшего от землетрясений.
Demiurge Dolls. Маэ просто ваще. я говорила, что она ваще? я вроде адекватный человек, но внутри меня явно живет восторженная японская школьница.))) так и запишите, доктор.)) там еще и музыка играла, разумеется Роллинги.
а у меня на коленях потусил Майбах, он же Люцифер, в простонаречии Люська. не знаю, хотел ли он прибить меня за тисканья.)) это был кайф - знать, что у тебя такой же, с таким же телом. еще немного, и оно ко мне придет, мвахаха.
до сих пор не могу прийти в себя. это ведь не фантастика, по сути - это просто научное допущение. и пока редкая фантастика и ужасы захватывали, гипнотизировали и устрашали меня одновременно - настолько. мне нравится Сандра Баллок, но астронавтка, которую она сыграла здесь и то, как, собственно, она сыграла - вот это - Фантастика. ты следишь за ее дыханием, ты не в силах думать больше ни о чем. она великолепна. Куарон и его оператор гениальны. мне черт возьми снилось, что я парю в невесомости))) виды Земли, передача великолепия Млечного пути и нереальности красоты ему удались на сто процентов. а еще одиночества, страха, надежды. парящие в невесомости слезы доктора Стоун, шарики огня на МКС, астронавт, запутавшийся в стропах и лишь благодаря им удерживающий другого астронавта.. а там, внизу - Земля, и не сгореть бы в атмосфере, и хватило бы кислорода. это шедевр, и думаю, он будет им на многие годы вперед - сила Гравитации воистину притягивает. и музыка.. боже, какая там музыка.