из путевых заметок Агаты ))

брать в дорогу Агату стало традицией) где она со мной только ни бывала! решающим фактором выбора между ней и Рэйном является, пожалуй, рост - боюсь повредить мою милую рельсу)) Агата более компактна, и вот, тусуется рядом.

@темы: Agatha, путевые заметки

---

Рязань

как известно, порой меня тянет на Fernweh, а задницу - на приключения) а тут пригласили в Рязань, отчего бы не поехать))
первый и последний раз в Рязани была на одном из прошлых Новых годов - подружка по универу позвала отмечать. там ожидалась еще одна девушка (типа девичник, ага). поскольку не уточнили про незнакомку, решила выглядеть того... поскромнее. а то в ту пору даже на работу ходила в ошейнике и с заточенными черными ногтями. вырядилась в белое платьице и, хихикая, нацепила белые хвосты)))
девушка выглядела тоже весьма фейно, в голубом платье и с бусами. мда. потом как-то оказалось, что она тоже вежливо решила меня не стращать, долго болтали про пост-панк и даже, помниццо, готику в дУше нафоткали, ггг))

но в этот раз путь лежал на машине через Рязань, где вполне вроде бы успешно познакомились с дочкой отчима, и дальше в область.
географические названия в своем репертуаре, мдаа.. речки Вшивка и Малявка чего только стоят! ну кто придумывает такие дебильные имена, а главное - зачем? ведь вам там и жить, фрики!
-ты где живешь?
-в Сыкуе.
-поздравляю!
все холодало и холодало, пока наконец не добрались мы до местечка У.)) было оно Уныло, однако - но ранняя весна тем и стремная, что все выглядит неприглядно с колдобинами на дороге, сухой прошлогодней травой и ржавой техникой разваленных колхозов по обочинам. на настроении встречающих эта тоска не сказалась никак, и это замечательно))
встречала нас семья отчимового друга, бывшего выпускника Абвера и военного разведчика-афганца. крутой мужик, конечно, но сейчас ведет тихую семейную жисть с большим дружным семейством.
тройная доза кото-кавая сшибла меня с ног прямо с порога и погребла под пушистыми лапами))



вот это мелкое чудо зовут Масяня



поскольку я позорно вырубилась в кресле, меня отправили на боковую, и Масяныч дрыхла на мне всю ночь. ее даже пытались сгонять, но она возвращалась. и даже днем, до отвала налопавшись куском колбасы размером с ноготь большого пальца, она прикорнула на моих ногах и так сладко дрыхла...



...что это было выше моих сил ее разбудить. пришлось час терпеть в туалет)))))

еще там была добрейшей души собака Муха, немецкая овчарка, и злющий Казбек размером с полбудки Мухи)))
дождь накрапывал, стучал по маленькой теплице, кричали петухи - вот и все звуки. даже качели во дворе не скрипели цепями, пользуясь случаем, почти достала руками ветку дерева, но оно было слишком высоко...
а по другой стороне улицы, у кладбища, гуляли гуси, их гнала на пруд тетка в вязаной кофте.



мы тоже прошлись по поселку. было очень тихо и чисто, даже мусорные урны в виде пингвинов выкрашены. но колдобины на дорогах никто не отменял))



названия тоже радовали)



поразил этот дом. прямо из-под него прут заросли американского клена, дом брошенный, и клену раздолье.



еще там реставрируют церковь. а пока дело в долгом процессе, выглядит это так готишно, насколько вообще возможно о__О и да, кто-то по пьяни уже сверзился с ее крыши...



очень понравилось путешествие и люди. и в гости зовут еще, несмотря на трюк "синдром множественной личности")))

@темы: путевые заметки

---

неравнодушна к хорошей готишной музыке)) большое спасибо за эту песню Lasselante))

@темы: любимая музыка

---

иголки под ногти так бодрят...

а мы шаманим парик! на такой размер головы хрен найдешь) вроде нашла один, который при правильной стрижке может подойти.. >_<

@темы: любимая музыка, мои куклы^^

---

ну, этот чемпионат не слишком позорный для нас. очень понравился этот парень! обожаю, когда вот так непринужденно катают программу, со стороны смотрится как полет)) и харизматичный, зараза) и да - победитель.))
Патрик Чан, Канада

---

боже, как некоторые ходят на каблуках))) плавный крен от бедра, каблук со стуком соприкасается с асфальтом, ступня чуть покачивается, голень уходит назад, и снова, и снова... ^_^ я так не умею. моя техника называется "ну вот, на каблуках я, чо!" а вот смотреть можно практически бесконечно)) иногда ловлю себя на том, что торможу шаг, а то перегоню)) что поделать, у некоторые ноги как произведение искусства...
вообще, когда начинаешь лепить кукол, которые, как известно, очень подобны людям, начинаешь несколько извращенски засматриваться на части тел окружающих, да и на окружающих в целом))
вот так... кто знает, какие мысли лезут в голову, пока я с вами говорю )))

@темы: любимая музыка

---

поскольку начальник тусовался весь день, написать ничего не удалось. зато удалось почитать. а захотелось чего-то офигительно хорошего, крутого и вообще. и вспомнила про "Пересмешника" Алексея Пехова. если вы ЭТО не читали - всячески советую, это просто

придумала новый шарнир в колено. посмотрим, как оно будет в плане устойчивости, сначала наплясать бы с бубном зарплату и тогда бежать за материалами)))
бабло расписано полностью, ггг.
в тренажерке услышала потрясающую песню, оказалось - Die Krupps, теперь же не успокоюсь, пока не найду)) и главное, не слышала у них ее раньше!
а самой первой услышала у них вот эту вещь. прибило тогда не по-детски.)

@темы: любимая музыка

---

Чернобыль.

Первые фотографии

ubr.ua/leisure/it-is-interesting/chernobyl-perv...

---

мне жаль, что больше не общаемся с некоторыми людьми. так сложилось.
но мне правда жаль. с ними было потеряно нечто важное. а в некоторых случаях я не могу, как бы ни хотела, заговорить первой. это значит принять на себя ошибки, в которых не виновата.
но вместе с тем почему-то уверена на 100 %, что увидимся.) почему нет))
иногда ловлю себя на мысли, что думать о прошлом глупо... так ли это?)

@настроение: устал

@темы: любимая музыка

---

засада, скажу я вам - это когда наводишь вкуснейший чай с лимоном, садишься лепить, смотришь попутно фильм... и макаешь пальцы с подсохшей пластикой прямо в чай)

---

спасибо Нефилимчику, что надоумил, как это делать теперь тут будет музычка!))

@темы: любимая музыка

---

Memory
Christina Rossetti

I.

I nursed it in my bosom while it lived,
I hid it in my heart when it was dead;
In joy I sat alone, even so I grieved
Alone and nothing said.

I shut the door to face the naked truth,
I stood alone,—I faced the truth alone,
Stripped bare of self-regard or forms or ruth
Till first and last were shown.

I took the perfect balances and weighed;
No shaking of my hand disturbed the poise;
Weighed, found it wanting: not a word I said,
But silent made my choice.

None know the choice I made; I make it still.
None know the choice I made and broke my heart,
Breaking mine idol: I have braced my will
Once, chosen for once my part.

I broke it at a blow, I laid it cold,
Crushed in my deep heart where it used to live.
My heart dies inch by inch; the time grows old,
Grows old in which I grieve.

II.

I have a room whereinto no one enters
Save I myself alone:
There sits a blessed memory on a throne,
There my life centres.

While winter comes and goes—O tedious comer!—
And while its nip-wind blows;
While bloom the bloodless lily and warm rose
Of lavish summer.

If any should force entrance he might see there
One buried yet not dead,
Before whose face I no more bow my head
Or bend my knee there;

But often in my worn life’s autumn weather
I watch there with clear eyes,
And think how it will be in Paradise
When we’re together.



найдено тут dhnoah.mda.or.jp/pearl/index.html

@темы: литература

---

тренер Миша (тайное прозвище - сэнсей Танака) сказал, меня спасет тяжелый физический труд. а если хочу добиться идеала - надобно выкинуть сковородки и мешок с сахаром. но если к жареному равнодушна, то с сахаром сложнее. и вообще, рафинад полезен для работы мозга.
посадил на ацкий тренажер, велел много потеть на нем и пообещал, что ходить завтра не смогу. ну посмотрим.))

в очередной раз топая домой вдоль Каширского шоссе, задумалась, какую бы машину хотела. ну мало ли. вообще мне нравятся старые авто. старые мерседесы, шевроле, бмв. ноги тут растут из детства, потому что именно тогда было смотрено громадное количество боевиков различной степени фантастичности. хорошие и плохие парни ездили как раз на таких "чемоданах". и большие машины очень люблю. УАЗ Хантер, кстати, прикольный. Гелендвагены тоже. тяга к танкам налицо)) собственно, меня даже учили "водить машину" на армейском УАЗе со спиленным верхом по лесной дороге. было, скажу вам, круто ^ ^. но это было давно и неправда. так что за руль меня лучше не сажать.
может, когда-нибудь и выучусь на права, но боюсь, стиль моего вождения тяготеет к "этот парень был из тех, что просто любит жизнь". короче, на старости лет покупаю УАЗ Хантер и рассекаю на нем по грибы. после успешной практики красить ровные стрелки в такой машине на полной скорости уж как-нибудь да справлюсь)))

нашла клевые японские смайлики: www.jpcat.ru/teacher/yaponskie-smajliki.html

@музыка: System of a Down

---

у меня есть Иццо

---

с волосами пока в раздумьях, хочется сделать аутентичный причесон. как в манге. с одеждой все ясно, дело только за технической стороной)
а сфоткать все равно хотелось. поэтому новый парик Агаты был нагло свистнут из упаковки только что пришедшей коллективки. и чую, он еще сгодится!

ааа! одеяло жрет человека))

@темы: мои куклы

---

поражаюсь этим людям. любой народ без бзиков невозможен, конечно, но это тотальный пиздец.

www.newsru.com/world/22apr2011/radioactive.html

и грустно, ведь никто не застрахован от подобного. чему есть хороший пример. пусть и фантастический.

Рэй Дуглас Брэдбери

Будет ласковый дождь…
(пер. Лев Львович Жданов) (Марсианские хроники)

В гостиной говорящие часы настойчиво пели: тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора! — словно боясь, что их никто не послушает. Объятый утренней тишиной дом был пуст. Часы продолжали тикать и твердили, твердили свое в пустоту: девять минут восьмого, к завтраку все готово, девять минут восьмого!
На кухне печь сипло вздохнула и исторгла из своего жаркого чрева восемь безупречно поджаренных тостов, четыре глазуньи, шестнадцать ломтиков бекона, две чашки кофе и два стакана холодного молока.
— Сегодня в городе Эллендейле, штат Калифорния, четвертое августа две тысячи двадцать шестого года, — произнес другой голос, с потолка кухни. Он повторил число трижды, чтобы получше запомнили. — Сегодня день рождения мистера Фезерстоуна. Годовщина свадьбы Тилиты. Подошел срок страхового взноса, пора платить за воду, газ, свет.
Где-то в стенах щелкали реле, перед электрическими глазами скользили ленты памятки.
Восемь одна, тик-так, восемь одна, в школу пора, на работу пора, живо, живо, восемь одна! Но не хлопали двери, и не слышалось мягкой поступи резиновых каблуков по коврам.
На улице шел дождь. Метеокоробка на наружной двери тихо пела: «Дождик, дождик целый день, плащ, галоши ты надень…» Дождь гулко барабанил по крыше пустого дома.
Во дворе зазвонил гараж, поднимая дверь, за которой стояла готовая к выезду автомашина… Минута, другая — дверь опустилась на место.
В восемь тридцать яичница сморщилась, а тосты стали каменными. Алюминиевая лопаточка сбросила их в раковину, оттуда струя горячей воды увлекла их в металлическую горловину, которая все растворяла и отправляла через канализацию в далекое море. Грязные тарелки нырнули в горячую мойку и вынырнули из нее, сверкая сухим блеском.
Девять пятнадцать, — пропели часы, — пора уборкой заняться.
Из нор в стене высыпали крохотные роботы-мыши. Во всех помещениях кишели маленькие суетливые уборщики из металла и резины. Они стукались о кресла, вертели своими щетинистыми роликами, ерошили ковровый ворс, тихо высасывая скрытые пылинки. Затем исчезли, словно неведомые пришельцы, юркнули в свои убежища. Их розовые электрические глазки потухли. Дом был чист.
Десять часов. Выглянуло солнце, тесня завесу дождя. Дом стоял одиноко среди развалин и пепла. Во всем городе он один уцелел. Ночами разрушенный город излучал радиоактивное сияние, видное на много миль вокруг.
Десять пятнадцать. Распылители в саду извергли золотистые фонтаны, наполнив ласковый утренний воздух волнами сверкающих водяных бусинок. Вода струилась по оконным стеклам, стекала по обугленной западной стене, на которой белая краска начисто выгорела. Вся западная стена была черной, кроме пяти небольших клочков. Вот краска обозначила фигуру мужчины, катящего травяную косилку. А вот, точно на фотографии, женщина нагнулась за цветком. Дальше еще силуэты, выжженные на дереве в одно титаническое мгновение… Мальчишка вскинул вверх руки, над ним застыл контур подброшенного мяча, напротив мальчишки — девочка, ее руки подняты, ловят мяч, который так и не опустился
Только пять пятен краски — мужчина, женщина, дети, мяч. Все остальное тонкий слой древесного угля.
Тихий дождь из распылителя наполнил сад падающими искрами света…
Как надежно оберегал дом свой покой вплоть до этого дня! Как бдительно он спрашивал: «Кто там? Пароль?» И, не получая нужного ответа от одиноких лис и жалобно мяукающих котов, затворял окна и опускал шторы с одержимостью старой девы. Самосохранение, граничащее с психозом, — если у механизмов может быть паранойя.
Этот дом вздрагивал от каждого звука. Стоило воробью задеть окно крылом, как тотчас громко щелкала штора и перепуганная птица летела прочь. Никто даже воробей — не смел прикасаться к дому!
Дом был алтарем с десятью тысячами священнослужителей и прислужников, больших и маленьких, они служили и прислуживали, и хором пели славу. Но боги исчезли, и ритуал продолжался без смысла и без толку.
Двенадцать.
У парадного крыльца заскулил продрогнувший пес.
Дверь сразу узнала собачий голос и отворилась. Пес, некогда здоровенный, сытый, а теперь кожа да кости, весь в парше, вбежал в дом, печатая грязные следы. За ним суетились сердитые мыши — сердитые, что их потревожили, что надо снова убирать!
Ведь стоило малейшей пылинке проникнуть внутрь сквозь щель под дверью, как стенные панели мигом приподнимались, и оттуда выскакивали металлические уборщики. Дерзновенный клочок бумаги, пылинка или волосок исчезали в стенах, пойманные крохотными стальными челюстями. Оттуда по трубам мусор спускался в подвал, в гудящее чрево мусоросжигателя, который злобным Ваалом притаился в темном углу.
Пес побежал наверх, истерически лая перед каждой дверью, пока не понял как это уже давно понял дом, — что никого нет, есть только мертвая тишина.
Он принюхался и поскреб кухонную дверь, потом лег возле нее, продолжая нюхать. Там, за дверью, плита пекла блины, от которых по всему дому шел сытный дух и заманчивый запах кленовой патоки.
Собачья пасть наполнилась пеной, в глазах вспыхнуло пламя. Пес вскочил, заметался, кусая себя за хвост, бешено завертелся и сдох. Почти час пролежал он в гостиной.
Два часа, — пропел голос.
Учуяв наконец едва приметный запах разложения, из нор с жужжанием выпорхнули полчища мышей, легко и стремительно, словно сухие листья, гонимые электрическим веером.
Два пятнадцать.
Пес исчез.
Мусорная печь в подвале внезапно засветилась пламенем, и через дымоход вихрем промчался сноп искр.
Два тридцать пять.
Из стен внутреннего дворика выскочили карточные столы. Игральные карты, мелькая очками, разлетелись по местам. На дубовом прилавке появились коктейли и сэндвичи с яйцом. Заиграла музыка.
Но столы хранили молчание, и никто не брал карт.
В четыре часа столы сложились, словно огромные бабочки, и вновь ушли в стены.
Половина пятого.
Стены детской комнаты засветились.
На них возникли животные: желтые жирафы, голубые львы, розовые антилопы, лиловые пантеры прыгали в хрустальной толще. Стены были стеклянные, восприимчивые к краскам и игре воображения. Скрытые киноленты заскользили по зубцам с бобины на бобину, и стены ожили. Пол детской колыхался, напоминая волнуемое ветром поле, и по нему бегали алюминиевые тараканы и железные сверчки, а в жарком неподвижном воздухе, в остром запахе звериных следов, порхали бабочки из тончайшей розовой ткани! Слышался звук, как от огромного, копошащегося в черной пустоте кузнечных мехов роя пчел: ленивое урчание сытого льва. Слышался цокот копыт окапи и шум освежающего лесного дождя, шуршащего по хрупким стеблям жухлой травы. Вот стены растаяли, растворились в необозримых просторах опаленных солнцем лугов и бездонного жаркого неба. Животные рассеялись по колючим зарослям и водоемам.
Время детской передачи.
Пять часов. Ванна наполнилась прозрачной горячей водой.
Шесть, семь, восемь часов. Блюда с обедом проделали удивительные фокусы, потом что-то щелкнуло в кабинете, и на металлическом штативе возле камина, в котором разгорелось уютное пламя, вдруг возникла курящаяся сигара с шапочкой мягкого серого пепла.
Девять часов. Невидимые провода согрели простыни — здесь было холодно по ночам.
Девять ноль пять. В кабинете с потолка донесся голос:
— Миссис Маклеллан, какое стихотворение хотели бы вы услышать сегодня?
Дом молчал.
Наконец голос сказал:
— Поскольку вы не выразили никакого желания, я выберу что-нибудь наудачу.
Зазвучал тихий музыкальный аккомпанемент.
— Сара Тисдейл. Ваше любимое, если не ошибаюсь…
Будет ласковый дождь, будет запах земли.
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах.
И цветение слив в белопенных садах;
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну
Пережито-забыто, ворошить ни к чему
И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с Земли человеческий род
И весна… и Весна встретит новый рассвет
Не заметив, что нас уже нет.
В камине трепетало, угасая, пламя, сигара осыпалась кучкой немого пепла. Между безмолвных стен стояли одно против другого пустые кресла, играла музыка.
В десять часов наступила агония.
Подул ветер. Сломанный сук, падая с дерева, высадил кухонное окно. Бутылка пятновыводителя разбилась вдребезги о плиту. Миг — и вся кухня охвачена огнем!
— Пожар! — послышался крик. Лампы замигали, с потолков, нагнетаемые насосами, хлынули струи воды. Но горючая жидкость растекалась по линолеуму, она просочилась, нырнула под дверь и уже целый хор подхватил:
— Пожар! Пожар! Пожар!
Дом старался выстоять. Двери плотно затворились, но оконные стекла полопались от жара, и ветер раздувал огонь.
Под натиском огня, десятков миллиардов сердитых искр, которые с яростной бесцеремонностью летели из комнаты в комнату и неслись вверх по лестнице, дом начал отступать.
Еще из стен, семеня, выбегали суетливые водяные крысы, выпаливали струи воды и возвращались за новым запасом. И стенные распылители извергали каскады механического дождя. Поздно. Где-то с тяжелым вздохом, передернув плечами, замер насос. Прекратился дождь-огнеборец. Иссякла вода в запасном баке, который много-много дней питал ванны и посудомойки.
Огонь потрескивал, пожирая ступеньку за ступенькой. В верхних комнатах он, словно гурман, смаковал картины Пикассо и Матисса, слизывая маслянистую корочку и бережно скручивая холсты черной стружкой.
Он добрался до кроватей, вот уже скачет по подоконникам, перекрашивает портьеры!
Но тут появилось подкрепление.
Из чердачных люков вниз уставились незрячие лица роботов, изрыгая ртами-форсунками зеленые химикалии.
Огонь попятился: даже слон пятится при виде мертвой змеи. А тут по полу хлестало двадцать змей, умерщвляя огонь холодным чистым ядом зеленой пены.
Но огонь был хитер, он послал языки пламени по наружной стене вверх, на чердак, где стояли насосы. Взрыв! Электронный мозг, управлявший насосами, бронзовой шрапнелью вонзился в балки.
Потом огонь метнулся назад и обошел все чуланы, щупая висящую там одежду.
Дом содрогнулся, стуча дубовыми костями, его оголенный скелет корчился от жара, сеть проводов — его нервы — обнажилась, словно некий хирург содрал с него кожу, чтобы красные вены и капилляры трепетали в раскаленном воздухе. Караул, караул! Пожар! Бегите, спасайтесь! Огонь крошил зеркала, как хрупкий зимний лед. А голоса причитали: «Пожар, пожар, бегите, спасайтесь!» Словно печальная детская песенка, которую в двенадцать голосов, кто громче, кто тише, пели умирающие дети, брошенные в глухом лесу. Но голоса умолкали один за другим по мере того, как лопалась, подобно жареным каштанам, изоляция на проводах. Два, три, четыре, пять голосов заглохли.
В детской комнате пламя объяло джунгли. Рычали голубые львы, скакали пурпурные жирафы. Пантеры метались по кругу, поминутно меняя окраску; десять миллионов животных, спасаясь от огня, бежали к кипящей реке вдали…
Еще десять голосов умерли. В последний миг сквозь гул огневой лавины можно было различить хор других, сбитых с толку голосов, еще объявлялось время, играла музыка, метались по газону телеуправляемые косилки, обезумевший зонт прыгал взад-вперед через порог наружной двери, которая непрерывно то затворялась, то отворялась, — одновременно происходила тысяча вещей, как в часовой мастерской, когда множество часов вразнобой лихорадочно отбивают время: то был безумный хаос, спаянный в некое единство; песни, крики, и последние мыши-мусорщики храбро выскакивали из нор — расчистить, убрать этот ужасный, отвратительный пепел! А один голос с полнейшим пренебрежением к происходящему декламировал стихи в пылающем кабинете, пока не сгорели все пленки, не расплавились провода, не рассыпались все схемы.
И наконец, пламя взорвало дом, и он рухнул пластом, разметав каскады дыма и искр.
На кухне, за мгновение до того, как посыпались головни и горящие балки, плита с сумасшедшей скоростью готовила завтраки: десять десятков яиц, шесть батонов тостов, двести ломтей бекона — и все, все пожирал огонь, понуждая задыхающуюся печь истерически стряпать еще и еще!
Грохот. Чердак провалился в кухню и в гостиную, гостиная — в цокольный этаж, цокольный этаж — в подвал. Холодильники, кресла, ролики с фильмами, кровати, электрические приборы — все рухнуло вниз обугленными скелетами.
Дым и тишина. Огромные клубы дыма.
На востоке медленно занимался рассвет. Только одна стена осталась стоять среди развалин. Из этой стены говорил последний одинокий голос, солнце уже осветило дымящиеся обломки, а он все твердил:
— Сегодня 5 августа 2026 года, сегодня 5 августа 2026 года, сегодня…

@темы: литература

---

собрала Каина. он стоит о_О то есть сам стоит. хотя глюки есть.

---

не брала бжд в руки недели две - просто некогда было. сегодня неожиданно для себя на работе в задумчивости нарисовала лицо Рэйна... скучаю, однако)) придумала ему новый образ, должно пойти.

отломала палец на руке Каина. зашибись бля!((

---

Была легенда...

наверное, все читали эту историю. признаю, она может показаться наигранной и сказочной. что не делает ее в принципе менее красивой))
в видении разных художников она многогранна и удивительно одинакова, потому что о любви))

Тристан и Изольда

1. Джон Уотерхаус



2. Sidney Harold Meteyard



3. Herbert James Draper



4. de Egusquiza, Rogelio



5. Delville




6. Henry Meynell Rheam



7. John Duncan




8. Louis Rhead



9. автора не знаю




а еще по "Тристану и Изольде" поставили оперу с совершенно уникальным видеорядом. кадры оттуда:

1.


2.


3. смерть Тристана и Изольды



про оперу: www.photographer.ru/events/review/3125.htm

www.artnet.com/Magazine/features/drohojowska-ph...

@темы: литература, художники

---

ну собственно, лазила бездумно в инете и решила найти фотки родных мест)...



мусор заметен, да? там тоже русские составляют большинство населения)

зато там плавают города из облаков в вышине. ну, если сильно нафантазировать, можно и Аанга на Аппе приплести)) типа шифруется)



а море там все время разное, всех его ликов не сосчитать, но я видела многие))





а весной-осенью море бывает таким)



собственно, меня трудно по жизни ввести в ступор нестандартными ситуациями и условиями именно потому, что еще с детства мы с ребятами играли метров за сто от берега на зыбком льду замерзшего фарватера и ходили за 4 км в школу, потому что на дороге было море, с водорослями там и все такое)) автобусы тупо не проезжали). или зимой, бывало, выходишь на берег - а там вдалеке неспешно плывет домик из пансионата о_О или как-то раз пришел офигевший мокрый отец - на него упала стена, в которую жахнуло штормовой волной.
а вообще там было здорово.

да, собственно, я жила прямо тут, в серединке этой вот загогулины в море)

@музыка: Unterart

@темы: путевые заметки