на столе розы, на коробке Агаты листья, за окном дождь. все как обычно. стынет кофе, но пить и есть не хочется. второй день. все меняется, чтоб его. все так быстро меняется. и к черту.
жизнь таки прекрасна!!!))))))))) надо быстрее закончить ЗНВ, а то замучит чувство собственной долбанутости. долой лень, я сказала! жаль, хороший критик один!))
всегда знала, что нормальным людям канал НТВ смотреть нельзя. но иногда они особенно хороши. случайно переключила и попала на передачу о Великой отечественной. оставила, ага. там говорили о доблестном партизанском движении в славном городе Одессе и о храбрых партизанах, которые таскали провизию и воду в Аджимушкайские каменоломни. эти каменоломни были обложены немцами со всех сторон и людям было реально тяжко от газовых атак, отсутствия еды и медикаментов. я ЭТО слушала минут сорок. диктор надрывно распинался о храброй девушке-партизанке, которая таскала из Одессы воду в Аджимушкай под обстрелами. ага. да заебалась бы таскать! я-то была в Аджимушкае, и точно знаю, что находится он нигде иначе, как под моим родным городом Керчь. и второго экземпляра этих катакомб в природе нет. бедная девушка и все прочие. эти уебищи в НТВ заставили ее тащится с водичкой из ОДЕССЫ (!!!) на восток Крыма(!!!) слов нет. одни эмоции.
делаю проект по символике украинского казачества подруге))) надо ж чем-то заняцца - две куклы готовы, раскопки изучены, волосы отрезаны, пять глав че-та странного написаны, в альбоме понакорябано.
читать дальше-Свечки зажигать? -Да. -Погоди, переобуюсь. Двенадцать огоньков чуть дрожат. -А что горит? - спрашиваю. -Соляра. Седая женщина лет семидесяти, строгая, но "своя" (таких язык не повернется назвать бабушкой) выдает пульки в белой крышке. Молчит. -Дорогая, тварь. Раньше рубль двадцать пять стоила. -Ого, - говорю, перезаряжая ружье. -Что "ого"? -Дешево. -Да. А теперь шесть семьдесят! -Ужас. -А ты местная? -Да, но сейчас в Москве. Бензин у вас тоже дорогой. -Ну так! Мимо заправок проезжаю, на цены смотрю так, словно у самой автопарк, - смеется. -А на свечки много уходит? -Конечно. Всегда просят зажечь. -Так интереснее, - соглашаюсь. -Да ну, тир же не призовой. -Видала я этих затасканных зайцев - без слез не взглянешь. Промазываю, три с краю по-прежнему горят. -Среднюю затуши, - советует женщина. Не понимаю оптимизма: как раз огонек средней едва теплится. Тушу. Промазываю в яркую. -Я там паренька поставила, две недели наблюдал. Четыре игрушки выиграли. На вот, - протягивает две пульки -Спасибо, - не ожидала. -На свадьбе моей спляшешь? - усмешка. -А то. Еще как! - смеюсь. Тушу. -До свидания. -До свидания. Приходи.
Девушкам - Аврил Лавин!
читать дальшеИз разговора с симпатишным судосборщиком: -А что слушаешь? -Перечисляю стили. -Не знаю... -Ну, Раммштайн знаешь? -Чего?! Да... Не, ну это вообще ужас - ладно там Аврил Лавин - еще куда ни шло!
Дождь
читать дальшеГроза. Я в шоке - такого ливня не помню здесь лет с 16. Обычно приезжаешь в отпуск летом - стабильно солнце. А тогда, помнится, был канун моего дня рождения. Косу накрыл шторм, дорога от дождя утонула. Машины осторожно ползли по обочинам, проваливаясь почти по колеса. А добрая тетка испекла мне нехилый тортик. Здоровенную "Зебру" - это когда тесто с какао добавляется в светлое, и получаются полоски. Двигаю вдоль дороги. Торт, само собой, под зонтом, я - нет. И тут из-за маслин выруливает авто. На полном ходу - мимо меня по глубокой такой луже! Джинсовый сарафан, равно как и именинница - наполовину в водичке. Мда... На балконе капли скачут от перил, небо серое. Бетонный двор почти сравнялся цветом со старым шифером крыш под моим окном. Метрах в пятистах мелкая известковая пыль смешивается с землей и стекает со стен Пантикапея. Улицы древнего города узкие, белый камень полураскопанных домов уходит в землю. Львы над колоннами ворот жадно ловят дождь. Когда-то вода стекала прямо из пастей. Там, за горой, грифоны смотрят в море. Нежно-зеленое с серым, стынет под потоками падающей холодной воды. Островок средней косы похож на всплывшую подышать рыбку. Яхты замерли у причалов. Мачты кажутся шпильками, тонкими и беспомощными среди буйства грома и пересвета молний. Урчат моторы машин, и по новенькой брусчатке одной из центральных улиц города девочка на светло-серой лошади портфелем укрывается от дождя.
бывает, все правда надоело, а тебе говорят - да чего ты, отдыхай! бля, да не хочу! я, конечно, мечтала о временном одиночестве. только не в таком отпуске, когда сердце наживую выдирают нахрен, а потом - один на один с глюками коротаешь ночи. оказываешься в эдакой зоне "технического одиночества". иногда мелькают люди, и половина встреч - технически дипломатия. да и мое пребывание здесь - технические вопросы и возня с бумагами. остается занимать себя чем угодно. мозговыверт - две штуки! смс сестры. "мы скучаем, как ты?" хуево я. "хорошо, с Пухом гуляли". пачка глины, закат, холодный чай с лимоном.
Angel, spread your wings How beautiful it sounds, when sirens sing...
читать дальшеосторожная луна огромной бледной медузой выползает из моря. напротив падает за горизонт усталый огненный шар. море до луны и после различно: до - нежно-голубое, после - розовато-серое. корабли на рейде словно замерли, ожидая очереди в порт за мысом. волны аккуратно вылизывают берег, у края истончаясь в пену. над водой с розовой половины поверхности на голубую летит стая крохотных птиц. крылья едва не задевают воду. навстречу огромному сухогрузу идет буксир, дымит как паровоз. с глубины доносится тарахтенье моторов. полная луна вбирает розовый цвет заката, пока солнце иссякает напротив. холодный темно-голубой цвет заполняет море, но там, где еще не властен, постепенно рождается лунная дорожка - на воде проявляется узкая нежно-розовая полоса. луна поднимается выше, от берега к ней летит пара больших птиц. синева тяжелеющего неба поглощает их, лунная дорожка ярче - будто огромная змея, поднявшись к поверхности моря, изо всех сил стремится в луне. ее хвост под шепот волн завлекающе выбрасывает на песчаный берег. там люди разводят костер, детский смех издали похож на птичьи крики. луна созревает желтизной, и дорожка теперь похожа на тысячи нитей розового золота, что трепещут на синем ковре. солнце исчезло. огни кораблей пронзительны и кажутся мерцающими звездами на шпилях их темных спин. дорожка ведет прямо к луне, танцуя под звонкий стрекот: цикады, приветствуют первые звезды. золото на воде так близко... встать на зыбкие отблески и...
Шторм.
читать дальшемедленно плывут ослепительные горы облаков. покой и безмятежность синего неба в просветах незыблемы. а внизу, над выгоревшей степью, бушует ветер. воющим зверем треплет кроны диких маслин, срывает рябь с крошечных озерков в заболоченных низинах, где красная земля проступает через пожухлые волосы осота и прочей степной травы, утопленных в топь и изрытых норками. внизу, под обрывом, раскинулось море. резкие крики чаек то и дело заглушают раскаты прибоя: в бухтах волны идут в отчаянное наступление. там, вдалеке, рождается пена, и маленькие валики перекрываются друг другом, спешат к берегу. чем ближе, тем больше рифов. рифы, точно вратари, гонят волны в громадные ворота бухт. волны переходят в угрожающие пенные валы и темно-зеленую стену, неминуемо наступающую. настоящие великаны рождаются в доброй сотне метров от берега. чайки касаются лапами песка и поодиночке смотрят на представление. пышные кружева соленой пены с шелестом рвутся и перекрываются водой. пена летит в воздух, вздымается на десяток метров, когда волна налетает на скалу. чайки одобрительно галдят, поднимаясь в воздух и на небольшой высоте перелетают из одной бухты в другую. они летят над поросшими лишайником валунами, над синими соцветиями и квасными кубышками цветов, над скелетами сохлых колючек и мелкой пылью каменистых троп. на мелкий песок бухт вымывает кусочки мрамора и гранита. вода теплая, пена шуршит на лице и руках. волны с силой относят к берегу, ближе к скалам. тени от облаков закрашивают поверхность моря фальшивыми мелью и глубиной. облака идут мимо, и мозаика меняется. холодный норд-ост рождает новые волны у самого горизонта. и чайки, похоже, в восторге...
Греция
читать дальшепозабытая в песке, затянутая летаргическим сном, сбрасывает шелуху покойничьих одежд, как преставившаяся старая дева в подвенечном платье. свежий воздух врывается в глазницы жарким ветром и приносит незнакомые запахи. рыжие осколки драгоценного наряда вымывает к берегу. отполированы, кое-где покрыты водорослями и моллюсками. по ним ходят пожилые люди с белой кожей. по ним бегают загорелые дети, швыряясь стариной. города выходят из песка со стыдливым сожалением. тут и там, точно кости, торчат белоснежные стены. а черепки посуды и убранства кучками ютятся в стороне. стены хранят много тайн. их гладят метелками, чистят скребками. стенам не жалко секретов, и внимание тут ни при чем. фонари не освещают такие города, им не приходится страдать бессонницей. по ночам бродячие собаки бегут по античным останкам. города вздыхают: помнят собак. люди хотят меняться, но животные не думают над этим. собак легче узнать. вот бы приходили чаще... с белого известняка летит пыль в поросший ковылем двор. рухнувшие ворота почти остаются позади... собака, поджав хвост, пятится назад, видя в развалинах... -брось, я же только хотел тебя погладить!
хотела честно провисеть в инете допоздна. сняла наушники - пойти заварить еще кофе. а тут на улице гроза. о_О и ведь глупо отказаться заснуть под шум ливня)))))
Что со мной - может, может это волнение, Не чувствую ритма в висках, Словно это Сердце отказало мне во всeм. Где-то между камней город держит в тисках А усталый ветер воет только о своeм. "Пикник"